Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. У мобильных операторов появились очередные новшества в тарифных планах. Некоторые из них «умрут» — клиентам надо принять решение
  2. «Не просто экономика, а шанс на выживание». Что пишут китайские СМИ о визите Лукашенко к Си Цзиньпину
  3. Литва перестала признавать небиометрические паспорта россиян. А что с беларусскими? Узнали
  4. Как думаете, в какой из сфер самый заметный разрыв в зарплатах мужчин и женщин? Есть большой шанс, что вы удивитесь
  5. На выборах президента Польши победил консерватор Навроцкий
  6. Эксперты нашли побочный эффект дефицита кадров, который наверняка порадует тех, у кого есть работа
  7. Доллар стал дешевле 3 рублей: что дальше? Прогноз по валютам
  8. Вторая встреча украинской и российской делегаций в Стамбуле — о чем удалось (и нет) договориться сторонам
  9. Лукашенко вылетел «на традиционную дружескую семейную встречу» в Китай
  10. Крупнейший апрельский отток кадров за шесть лет. В каких отраслях активно увольняют работников
  11. «У людей шок от донатов на войну». Поговорили с сотрудником беларусского юрлица «Лесты», которое решено передать в собственность РФ
  12. «Не назвал Лукашенко диктатором». Известный польский журналист рассказал «Зеркалу», чего ждать беларусам от президента Навроцкого
  13. Эксперты рассказали, как Россия затягивает переговоры, делает их непродуктивными и чем на самом деле является ее меморандум о мире


В начале апреля соцсети и медиа всего мира облетела фотография из Украины: на спине у маленькой девочки написаны ее имя и данные родителей. Это Вера, ей два года и пять месяцев, а фото сделала ее мама Александра Маковий в первый день войны, когда собиралась эвакуироваться из Киева и боялась, что с ними может что-то случиться, и дочка останется одна. Об этом женщина рассказала в эфире «Настоящего времени».

По словам Александры, она еще перед войной читала рекомендации, что делать жителям: как прятаться, что иметь при себе. Тогда она подготовила для дочки карточку, где написала ее имя, дату рождения, адрес, имена и номера телефонов родителей на украинском и английском языке — на всякий случай. Карточку женщина «заламинировала» скотчем и вложила в карман комбинезона дочери.

Фото: instagram.com/aleksandra.mako
Фото: instagram.com/aleksandra.mako

Но 24 февраля, когда вокруг звучали взрывы, а семья ждала, пока пробки на выезд из Киева станут хоть немного меньше, Александра подумала: а что если что-то случится, и комбинезон будет снят, карточку не найдут? Так она решила написать данные дочки прямо на теле — на случай, если дочь потеряется, или с родителями что-то случится, а Вера выживет, и ее кто-то подберет.

— Я написала именно на английском на случай, чтобы Вера смогла найти информацию о себе в интернете. Я подумала, что если нас не станет, каждому человеку очень важно знать свое происхождение. И особенно то, что он был любим родителями и очень долгожданным. Я думала, что она сможет найти страничку в инстаграме, которая была дневником нашей прекрасной и мирной жизни в Киеве все эти два года. Она хотя бы будет жить, зная, кто она и что она любима.

Мать объясняет, что девочка воспринимала происходящее как игру, потому что они — семья художников и часто играют, рисуя на теле «татуировки».

— Она просила: «Мама, нарисуй мне тут солнышко. На другой ручке — звездочку». Она думала, что это часть игры. Конечно, она слышала звуки. У меня даже есть видео, где на заднем плане взрывается, а она говорит: «Бу-бух». Она, может быть, думала, что это салют, — рассказывает киевлянка.

Фото: instagram.com/aleksandra.mako
Фото: instagram.com/aleksandra.mako

По словам Александры, идея подписать ребенка возникла не только у нее — с ней связывались многие родители, которые сделали то же самое, и многие высказали ей слова поддержки, хотя многие, особенно россияне, писали, что ее история — фейк.

— Это фото распространилось, потому что тысячи родителей сделали это же действие. И это очень больно, что мы должны в XXI веке делать такие вещи, — говорит женщина.

Сейчас Александра с Верой находятся на юге Франции, где их поселили волонтеры, у них все хорошо, но переживания не отпускают, а дочка не может понять, почему семья уехала из дома.

— Она в первые недели все время спрашивала: «До дому?». Я начинала плакать, потому что было очень больно, я говорила ей: «К сожалению, мы сейчас не можем отправиться домой, там небезопасно. И неизвестно, уцелеет ли наш дом».